«Газпром нефть» и Ассоциация «Аэронет» организовали в рамках МАКС-2019 конференцию, посвященную перспективам развития беспилотной авиации в России. Дроны становятся всё нужнее, но развитию их промышленного применения мешает множество законодательных ограничений, и чем больше дронов — тем сложнее. Что делать?
Зачем нужны дроны и почему их используют все чаще
По данным «Газпром нефти», геодезические работы с использованием беспилотной авиации обходятся в 2-3 раза дешевле классических: от 40 тысяч рублей за квадратный километр против 130 тысяч. При этом на выходе получается не топографический план, а более удобный ортофотоплан в цифровом формате. Также беспилотная авиация используется для контроля инфраструктуры, контроля за строительством и проведения геологоразведочных работ. Для этого осуществляется аэрофотосъемка с БВС, что в сравнении с наземной геодезической съёмкой занимает гораздо меньше времени: так, на площади в 50 кв. км наземная геодезическая съёмка занимает 75 дней, а аэрофотосъёмка с использованием БВС — 8 дней.
«Сибинтек» (дочерняя структура «Роснефти») использует дроны для мониторинга трубопроводов: помимо камер на них устанавливаются разнообразные датчики, в том числе тепловизионные и лазерные — появляется возможность отслеживать утечки, оперативно находить незаконные врезки — их обнаруживают при помощи машинного зрения. — и даже автомобили и людей, которые зачем-то находятся в охранной зоне трубопровода (видимо, как раз для того, чтобы построить незаконную врезку). Также дроны обнаруживают лесные пожары и определяют направление их распространения: если огонь движется в сторону трубы, его нужно срочно тушить!
При этом лесники также используют БВС — один только комитет лесного хозяйства Московской области эксплуатирует 30 беспилотных комплексов. Они позволяют не только оперативно обнаруживать возникающие пожары, но и находить незаконные вырубки и пресекать уничтожение лесов. Имеется флот БВС у «Авиалесохраны» и даже «Общества добровольных лесных пожарных».
Регулярный облёт ЛЭП на предмет обнаружения повреждений и появления посторонних объектов в охранных зонах практикуют «Россети». Наконец, даже РЖД (уж казалось бы, антагонисты любой авиации) планирует использовать БВС для контроля за состоянием стрелок (например, корректно ли работает их обогрев зимой), обнаружения дефектов креплений контактного провода и оттяжек, загрязнения изоляторов.
Почему использование дрона в России — это сложнейший квест
Между тем использование БВС существенно ограничено законодательными барьерами. Регулятора понять можно: сегодня купить дрон или даже самостоятельно собрать его из готовых компонентов с «Алиэкспресса» может любой школьник. Или не школьник, а террорист, который вместо камеры подвесит к коптеру, например, гранату. В итоге для того, чтобы выполнять с помощью беспилотных воздушных судов любые работы — хоть свадьбу снимать — можно только имея сертификат эксплуатанта, а в перспективе — и сертификат летной годности на воздушное судно, который можно будет получить и продлевать, проходя обслуживание у официального дилера.
Очень много времени занимает процедура получения разрешения на использование воздушного пространства, причем оно выдается эксклюзивно на один беспилотник — сразу несколько летать одновременно над одной и той же территорией не могут. Есть также ограничение по взлетной массе беспилотника (30 кг). Кроме того, запрещено удаленное управление — и мы сейчас даже не про 5G-сети, а про элементарное программирование БВС из центрального офиса: нельзя взять и загрузить полетное задание через интернет, оператор обязательно должен присутствовать на месте.
И, наконец, самое главное — это необходимость прохождения контрольного просмотра после каждой аэрофотосъемки. То есть, отснятый материал передается доблестным органам, которые изучают его на предмет того, не сняли ли вы что-нибудь запрещенное. Например, какой-нибудь военный или стратегический объект. Доходит до смешного: даже если вы фотографируете с дрона фасад здания или дымовую трубу — все равно люди в погонах должны проверить, что в кадр не попало ничего другого — вдруг вы вообще снимали не то, что запрашивали? Вдруг вы шпион?
Выше мы уже сравнивали аэрофотосъемку классическим и «беспилотным» методами — так вот, с учетом необходимости дождаться акта контрольного просмотра в течение 30-60 дней суммарное время, затрачиваемое на весь процесс, сегодня приближается к полутора-двум месяцам, как и при классическом методе, хотя достаточно было бы порядка двух недель.
При этом при классической аэрофотосъемке этого нет, потому что нет привязки снимков к географическим координатам.
Промышленные компании настаивают на том, чтобы достаточно было предоставлять треки с транспондера ADS-B в качестве доказательства того, что дрон не летал там, где не следует, однако у органов на этот счет другое мнение: враг не пройдет…
Впрочем, тенденция к сокращению времени контрольного просмотра есть: уже разработано решение на основе нейросетей, которое автоматически анализирует массивы изображений. После доработок и сертификации оно будет внедрено — иначе, учитывая рост объемов проводимых беспилотниками работ, органы просто захлебнутся в потоке данных.
Еще один барьер — отсутствие в России нормативной базы — как правовой, так и технической — для создания системы UTM, которая позволила бы интегрировать беспилотники в общее воздушное пространство. UTM-системы уже действуют в США и Европе, благодаря им появляется возможность координировать полеты БВС в автоматическом режиме — грубо говоря, UTM — это такой «авиадиспетчер» для беспилотников, только, конечно, не живой, а электронный. Его появление позволило бы решить множество вопросов со сложным согласованием полетов БВС.
Однако в России пока нет поддержанных государством пилотных проектов по созданию экосистемы UTM, а она должна создаваться на государственном уровне.
В рамках дискуссии участники наметили дальнейшие шаги и договорились о совместной выработке единого проекта решения по снятию ряда ограничений на полеты БВС для представления его в госорганы (разрешительные органы). Ассоциация «Аэронет» и «Газпром нефть» готовы возглавить эту работу.
Илья Шатилин